Славянское фэнтези, сказка.
Говорила бабушка: «Не сиди перед зеркалом ночью, в отражённый мир попадёшь», но Прохор давно об этом забыл. Так и получилось, что оказался юный домовой в отражённом мире. Вроде бы всё там, как и в обычном, только вот домовых в том мире знать не знают, а потому и в доме беспорядок и разлад. Прохор, конечно, заторопился вернуться к себе, но повстречалась ему у пруда Маринка. Вот что из этого вышло.
Говорила бабушка: «Не сиди перед зеркалом ночью, в отражённый мир попадёшь», но Прохор давно об этом забыл.
С утра по дому разлился запах пирогов. Варвара настряпала. Прохор довольно водил носом, спрятавшись в углу за печкой.
— И что моя радость наготовила? — раздался басовитый голос Степана.
— Пироги для моего любимого, — ответила Варвара, и вся порозовела, когда Степан, обняв, поцеловал её в щёку.
— А Маришка где?
— Да вон, — Варвара кивнула на окно, — корову доила.
— Папа! — завизжала с порога Маришка. — Ты когда же из города вернулся? Я все глаза проглядела.
— Ночью, милая, — ответил Степан, сгребая дочь в охапку. — Спала ты уже, а вот и подарочек тебе.
Степан вытащил свёрток и протянул Маришке зеркало. Прохор аж высунулся из-за печки, да Мурка на него шикнула.
— Куда? — зашипела кошка. — Увидят тебя, худо будет.
Прохор юркнул обратно, но блестящее зеркальце с резной ручкой не шло из головы. Вечером, когда Маришка уснула, он забрался на окно и подставил звёздам сияющее стёклышко. Были звёзды в небе, а стали совсем близко.У Прохора на ладони.
Вскоре его так потянуло в сон, что домовой свернулся калачиком прямо на окне и уснул, только успев заметить, как рядом шевельнулся белый Муркин хвост, а в зеркале метнулась какая-то тень.
Проснулся на рассвете, принюхался, но уловил лишь запах пыли. Соскочил с окна и бегом в горницу. Ни пирогов, ни Варвары. Печь холодная. На столе грязная посуда с вечера.
Прохор глаза протёр. Чего только спросонок не померещится. А как протёр, так и ужаснулся. В углу за печкой паутина. Сколько же он проспал, что здесь всё пылью и паутиной заросло? Посмотрел на часы. Стоят. Вот тебе раз! Смахнул паутину веником, пригрозил пальцем невидимому пауку, а услышав тяжелые шаги, спрятался и притих.
— Варька! — голос Степана вроде и обычный, да только он ни в жизнь таким тоном жену не звал.
— Разорался-то чего, иду, — в ответ раздался голос Варвары, заспанный и ленивый.
— Самовар поставь.
Половицы жалобно стонали под ногами Варвары. Дверь болталась на петлях, и когда Степан распахнул её и вышел в сени, от скрипа у Прохора защипало в глазах.
Улучив момент, пока Варвара отправилась с ведром за водой, Прохор взбежал по лестнице наверх, там — в окошко, на руках повис и спрыгнул на задний двор, прокрался до угла.
Огляделся. Вроде бы и родной Старобыт, да всё не то. Из зарослей крапивы выглядывала покосившаяся баня. Ставни на окнах домов облупились. А кругом тишина, будто вся деревня спит. Петухи не кричат, коровы не мычат.