Охотники на нечисть

Серия «Агентство Навь»

Жанр: славянское фэнтези

В то утро в посёлке не прокричал ни один петух.

Дед Герман сидел на скамейке возле своего забора и расспрашивал проходящих мимо соседей. Они пожимали плечами и соглашались:

— А и правда, не кричали, может, к перемене погоды?

— Многое переменится, — кряхтел Герман, опираясь на свою любимую палку, заострённую внизу так, что она на ладонь легко входила в землю. — Настанет этот день.

Но соседи уже не слушали, убегая по своим делам. Местные считали Германа съехавшим с катушек, а ребятишки любили послушать его байки, и ещё до обеда вокруг собралась толпа. Кто в ножички, кто в карты, кто семечки щёлкал и плевал скорлупки в пыль.

— Придёт воин, — тряся головой, вещал дед. — Долго он будет сдерживать зло.

— А какое зло, дед Герман, расскажи? — присев рядом, спросил Славка.

— Страшное зло, Святослав. Почему, думаешь, наш посёлок зовётся Нижний Ворот? Потому что здесь, на этом самом месте, — сказал Герман, стуча своей палкой по земле, — испокон веков были двери в самую Навь, мир мёртвых, понимаешь? Чуждый нам мир, непонятный. Лезла оттуда всякая нечисть. Оттого и первые жители в этих местах — колдуны да ведьмы.

— А ты-то, дед, не колдун, а? — полюбопытствовал Славка, отодвигаясь подальше.

— Стал бы я тогда с вами тут лясы точить, — ответил старик. — Наколдовал бы себе автомобиль и поехал в Лас-Вегас. В казино ихнем джекпот срывать, — засмеялся Герман, но тут же стал вновь серьёзным и покачал головой, поглаживая седую бороду.

После полудня небо затянуло, где-то вдали гремело до самой ночи, но дождь не шёл.

Перед рассветом Славка с ребятами пошли на речку ловить карася. Три часа просидели мальчишки на берегу, но рыба и не думала клевать. В конце концов, около семи утра им надоело это занятие, и они уже брели по грунтовой дороге, когда небо вдруг озарилось так, как будто резко наступил солнечный полдень, а после громыхнуло. Это было похоже на взрыв тысячи бомб. Земля подпрыгнула под ногами, раздался треск. Мальчишки рухнули на дорогу.

Ещё несколько минут по ушам били раскаты, постепенно затихая и отдаляясь. Славка поднял голову. Деревья лежали по обеим сторонам дороги, словно гигантская бензопила в один момент лишила их корней.

Ребята повставали на ноги и кинулись в посёлок. Ещё издали заметили они клубы дыма, уходящего в небо. У Славки заколотило в груди всё чаще и чаще, и вот он уже не слышал ничего вокруг, кроме стука собственного сердца, отдающего в голову, в горло, перехватывающего дыхание.

Его дом стоял на окраине, ближайший к лесу, и на месте него сейчас плясало бешеное пламя, бросаясь искрами и пеплом.

— Мама! — заорал Славка, но крик получился слабым и хриплым, задушенным слезами, — Папа! — попытался он крикнуть ещё раз.

Набежали со всех сторон соседи, обнимая и утешая его. Он рвался к дому, но они не пускали. Женщины что-то причитали. Мужики суетились с вёдрами возле огня, обгрызающего с хрустом шифер на крыше.

Славка, губы которого теперь шептали всего два слова, поднял глаза вслед летящему чёрному дыму, и что-то кроваво-чёрное метнулось в нём, там, где дым смешивался с тучами, сверкнуло огненными глазами и, лязгнув беззвучно зубами, исчезло в вышине.

— Там, — прохрипел мальчик, поднимая руку, но тут на его плечо легла чья-то горячая ладонь.

— Крепись, Святослав, — услышал он за спиной старческий голос и обернулся. Дед Герман стоял рядом, держа в руке свою любимую палку, и смотрел в глаза мальчика ясным твёрдым взглядом. — Пришло твоё время.

Так Святослав остался жить у Германа, и никто ни слова не возразил, что, мол, разве поднять старику парнишку. Комиссия из района приезжала, посмотрела, поговорила, да и согласилась.

— И всё-таки, ты, дед, колдун, — сказал как-то Славка. — От детдома меня спас, а я вот никого не смог спасти…

— Да не колдун я, — остановился Герман посреди дороги, переводя дух, и развернув мальчишку к себе лицом. — Обычный человек, просто знаю больше, чем другие. И ты тоже. От того, что ты видел в небе, никто не мог бы спасти твоих родных. Как убивает взгляд василиска, так убивает огонь аспида, одним лишь прикосновением. Моментально. Помни об этом, Святослав, и не кори себя. А теперь идём. Луна сегодня полная. Пора тебе за дело браться.

Славка не понял, о чём это дед, и молча пошёл рядом со стариком, но когда они свернули в сторону старого кладбища, забеспокоился. Луна поднимала от древних надгробий и крестов трепещущие тени. Изредка ухала сова, и эхо подхватывало её «уух», продолжая «ух… ух». Похолодало, и у мальчика стали постукивать зубы, не то от холода, не то от страха.

— Шшш, — зашипел дед и остановил Славку своей палкой, — на-ка, подержи.

Он протянул мальчику палку, полез за пазуху и вытащил оттуда то, что заставило Славку отпрянуть и закрыть себе рот рукой, чтобы не произнести на кладбище резкого звука. В свете луны в дряхлой руке старого Германа блеснул полуметровый клинок. Лунные искорки заплясали в изощрённом узоре на его плоскости.

— Дед Герман, что это? – Славка не мог оторвать взгляда от оружия, никак не сочетающегося с его хозяином ни красотой, ни крепостью.

— Серебряный, — довольно протянул дед, поворачивая клинок и подставляя круглолицей ночной спутнице то одну, то другую его сторону. — По наследству достался ещё от моего прадеда. Ну, пошли, хватит глазеть, — бодро скомандовал старик и зашагал вперёд, петляя между могилами, присматриваясь к холмикам и крестам. Время от времени он останавливался и прислушивался.

Замерев возле трухлявого деревянного креста, дед жестом подозвал Славку ближе. Крест отбрасывал яркую тень на песок позади себя. Свет падал на низкий, затоптанный временем бугорок перед ним. Герман поднял с земли большой кусок плитняка и положил его перед мальчиком.

— Как увидишь, что земля шевелится, втыкай кол и забивай камнем, — пояснил он и только успел это сказать, как с могилы поднялась пыль, и осыпался верхний слой земли.

Славка охнул, попятился, но вспомнил про свою работу. Обхватив кол двумя руками, поднял его над головой и с размаху вогнал в могилу. Кол вошёл неглубоко, упёрся во что-то мягкое, но неподдающееся, и тут же парень отлетел прочь, напуганный раздавшимся из-под земли воплем.

— Что… что это, дед Герман? – спросил он, отползая назад себя и глядя, как весь бугорок заходил ходуном, раздался треск, полетели куски земли и щепки.

— Хватай камень и бей, говорю!

Мальчик опомнился, подобрал камень и ударил по палке, вогнал её ещё немного, но в этот момент из-под земли выскочила костлявая рука в лохмотьях кожи, схватила кол и, вырвав его из могилы, отбросила в сторону. Земля окончательно разверзлась и показалась голова, изъеденная червями и такое же тело. Смрад ударил мальчику в нос. Он схватился за горло, стараясь подавить приступ тошноты, руки его обессилели, и камень выпал из них, ноги подкосились, он ухватился за соседний крест, чтобы устоять.

Голова тем временем издавала чавкающие звуки, а гнилые руки разгребали землю вокруг.

— Ладно, Святослав, мой черёд, – сказал, приближаясь к мертвецу, дед Герман, не показывая ни малейшего беспокойства.

Клинок сверкнул в его худой руке, отбросив лунный свет, раздался хруст, и через секунду обглоданная голова покатилась вниз.

Славка зажал рот рукой, говорить он не мог, так как чувствовал, что его вот-вот вырвет. Он медленно опустился, держась за крест, а старик, обтёр об штанину нож, убрал его за пазуху, вынул из кармана коробок спичек, поджёг сразу несколько и бросил на мёртвую голову, потом ещё на могилу.

— Ничего, для первого раза нормально, сделаем из тебя воина, Святослав, — прокряхтел он, прислоняясь к надгробью.

Запахло жареной тухлятиной. Пламя озарило густую ночь и спокойное морщинистое лицо Германа. Он поглаживал свою бороду, глядя на синие языки, которые отражались в его светлых глазах. Тихое потрескивание нарушало тишину, снова погружая растревоженное кладбище в сон. Где-то высоко каркала недовольная вторжением ворона.