Эстетика

— Я часто бываю в саду, тем более что почти всё здесь на моей ответственности. Можете приходить, когда хотите, в глубине цветника есть скамейки и беседки, даже столы для занятий с растениями, но мне, если честно, ближе вот эта часть сада, — он указал рукой вперёд. — В отличие от той, что лишь для отвода глаз, у этой совсем иная сущность.
Впрочем, я и сама уже почувствовала это. Деревья стояли реже, и их кроны не отличались пышностью, зато ветви тянулись в разные стороны, точно руки, и легонько шевелились при полном безветрии, как будто разговаривали между собой, отчего становилось немного жутко, да и общая атмосфера вокруг настораживала после расслабляюще-весёлого цветника.(«Сердце владыки моря»)

Он перешёл в активное быстрое наступление, наши мечи вступили в дружную звонкую перепалку, я попятилась, еле успевая контролировать обстановку. Дариен наносил удары сбоку, сверху вниз и обратно, заставляя меня отскакивать и уворачиваться, и когда я присела, а меч просвистел над головой, он бросил его, толкнул меня к стене и прижал за обе руки, выжидающе глядя в глаза.
— Ты знаешь мой любимый приём, — почти без голоса на выдохе сказала я. Дариен засмеялся и отпустил меня, а потом похлопал по плечу.
— Будем считать, ты справилась, — сказал он и обнял меня. Раздался свист, хохот и аплодисменты. («Сердце владыки моря»)
Баарион остановил меня у первой же клетки с выкрученными по спирали прутьями, погружённой во мрак. Пока он открывал дверь, я не сводила с него глаз и видела, как рука дёрнулась в попытке достать нож, но замерла на рукоятке, а потом он просто втолкнул меня внутрь и ушёл. Не оборачиваясь. Весело. Ничего не скажешь.
Ноги подкашивались, поэтому, разглядев у стены лавку, я побрела к ней, села и прислонилась к холодному камню стены. Сбежать из одной тюрьмы, чтобы сразу загреметь в другую. Да, Мира, это по-нашему. («Сердце владыки моря»)
— Буду искать короля фоморов.
— Зачем тебе его искать? Разве мало того, что он уже сделал и тебе, и мне? – спросила я, всматриваясь в лицо Дариена, выглядящее уставшим, хоть он и пытался казаться полным решимости и энергии.
— Чтобы убить его, — ответил тихо Дариен.
Что? Убить? Я не произнесла это вслух, но, по-видимому, на моём лице всё было написано. Дариен сражался, он наносил тяжелые и, наверное, смертельные раны, но при этом он либо защищался сам, либо нападал, чтобы спасти, например, меня или свою землю, но чтобы идти убивать — такое я слышала от него впервые и, в общем-то, потеряла дар речи, тупо глядя на возлюбленного. («Сердце владыки моря»)
Сад кончился, а вместе с ним отшумели и белые лошадки с розовыми цветочками. Дальше всё стало гораздо мрачнее, и перед нами выросло главное здание цитадели, окруженное лёгким туманом, струящимся от воды, которой наполнялся выложенный чёрным мрамором ров. («Сердце владыки моря»)
Холод сковал меня. В буквальном смысле. Ледяные цепи жгучими зубьями вгрызались в кожу. Я не могла пошевелиться, а только водила глазами, но не видела ничего, кроме тьмы, похожей на грозовые тучи, вот-вот готовые обрушиться проливным дождём в сопровождении грома и молний.
Молний? Стоило мне подумать о них, как на расстоянии вытянутой руки распахнулись синие глаза. Они искрились ненавистью.
— Хочешь меня убить?
Чиинана разразилась хриплым смехом.
— Зачем мне тебя убивать? Кровь за кровь, человек, и скоро ты узнаешь, какова месть Чиинаны, я позабочусь, чтобы ты узнала. («Сердце владыки моря»)
Я замерла, глядя в чёрные дымчатые глаза. Дрожь пробежала по телу, и меня охватил холод, несмотря на отдаваемый факелами жар. Запахло гнилью, стало трудно дышать, тошнота распирала желудок («Когда слышишь драконов»)
Тёмные, «как морские глубины», глаза и такие же волосы, торчащие из-под банданы, выдавали его происхождение из Восставших Земель. Вот и первый потомок утопленника на моём пути («Когда слышишь драконов»)
Навстречу нам из главных дверей замка широкими шагами шёл высокий, смуглый, темноволосый мужчина лет тридцати. Длинные волосы его были завязаны в хвост. Широкие штаны, просторная рубашка, кожаный пояс и расшитый жилет.
Подошёл он так близко, что заметить неприветливый взгляд было нетрудно. Казалось, синие глаза превосходили по возрасту его самого лет на сто («Когда слышишь драконов»)